2012-01-31 / Участие граждан

Какая досада: если я сейчас скажу, что все эти названия меня не сильно интересуют, я окажусь не первый. Мой американский коллега Марк Купер сформулировал эту мысль (в письменном виде!)

Версия-0. Гражданские журналисты – это слепые, исследующие слона

Сегодня, не совсем спокойно по отношению друг к другу (в основном, в среде профессиональных медиа-теоретиков), сосуществуют несколько различных определений и эвфемизмов, обозначающих «самозанятость» граждан в медийной сфере. Её называют общественной, социальной, общинной, коммунитарной, гуманитарной, проектной, рефлексивной, журналистикой соучастия, партисипаторной (!), гражданской и даже народной1.

Какая досада: если я сейчас скажу, что все эти названия меня не сильно интересуют, я окажусь не первый. Мой американский коллега Марк Купер сформулировал эту мысль (в письменном виде!) раньше меня в своей статье с замечательно многозначным названием «Медиареволюция: средства журналистского производства захвачены обычными людьми» (http://www.newjourn.com/material/7). Поэтому просто перескажу эту, разделяемую нами обоими, сентенцию своими словами. Хотя меня сегодня не сильно интересует, что такое журналистика,меня очень беспокоит, как будут дальше развиваться массовые коммуникации, как они будут служить общественным интересам, как с их помощью будут контролироваться правительства и устраиваться диалоги в сообществах. И здесь роль журналиста – не самая главная. Сегодня, с развитием цифровых технологий, на реализацию этих задач могут работать разные индивиды, являющиеся экспертами в тех или других областях. Но они могут и не быть экспертами, они просто могут быть умными людьми. Могут быть и группы умных или не очень умных людей. Информация бессознательно может возникать из социальных сетей и неправительственных организаций,отражая точку зрения, отличающуюся от информации, доставляемой газетами или ТВ. Способность бесконечного числа людей самоорганизовываться изменит все. Мы только на десятом или на пятнадцатом году этой революции, она еще только началась…Но сейчас (считает Марк Купер) гораздо больше подотчетности политиков публике, чем 20 лет назад,потому что люди способны добывать, копировать и комментировать многие документы и фотографии и выкладывать их в Интернете, добавляя к ним свои собственные сведения, и на все это контроль политических институтов не распространяется.

Но ведь это не журналистика! – скажете вы и будете, несомненно, правы. Но я ведь уже говорил, что меня (как и Марка Купера) не сильно интересует, что такое сегодня традиционная профессиональная журналистика, сформировавшаяся в нынешнем ее виде еще в XIX веке. Но как же все это теперь называть? На одной из конференций, в полемике, я ответил буквально так: «Как это все называть? Часто. И название придет. Само».

Я думаю, все помнят притчу о слепцах, посланных от имени такого же слепого сообщества узнать, что такое слон. Они честно принялись ощупывать его со всех сторон – каждый какую-нибудь одну его часть. Когда они вернулись, люди стали расспрашивать их о форме и размерах слона. Человек, трогавший ухо слона, сказал: “Слон – это нечто большое, широкое и шершавое, как ковер”. Тот, кто щупал хобот, сказал: “Он похож на прямую пустотелую трубу, страшную и разрушительную”. “Слон могуч и крепок, как колонна”, - возразил другой, ощупавший ногу и ступню слона. И каждый полагал, что именно его сведения верны.

Но наверняка не все помнят, что у этой сказки есть альтернативная версия: о том, как несколько мудрых, слепых слонов поспорили, на что похожи люди. Не придя к общему мнению, они решили определить, что представляют собою люди, на опыте. Первый слон потрогал человека и объявил:

«Люди плоские». Остальные мудрые, слепые слоны, тоже потрогав человека, согласились с ним.

К чему это я? А к тому, что вслед за М. Купером я бы тоже предпочел каждый день иметь в своем распоряжении бесконечное число источников неотфильтрованной информации, чем шесть легитимных источников, признанных легитимными кем-то другим. Но как тогда быть с достоверностью сведений, полученных от «слепцов»? Ведь, строго говоря, они все (!) могут быть недостоверны? Это серьезная проблема, и мы о ней обязательно поговорим позже. А пока я предлагаю наблюдать за сферой «информационного обитания граждан» и взаимодействовать с нею, что называется, «не прикладая рук» – то есть, не трогая эту хрупкую сферу грубыми инструментами профессиональных исследователей: вспомните детство – разобранные игрушки больше не оживали.

Версия-1. Гражданская журналистика: «Давайте посмотрим вместе, какой цвет больше соответствует вашим нуждам»

Есть устойчивая версия, что развитие гражданской (или народной) журналистики обусловлено развитием Интернета и мобильной связи. Опровергнуть эту последовательность невозможно. Но я соглашаюсь с теми экспертами, которые считают,что информационная революция, будучи инициированной новыми технологиями и влияя практически на все ценности общества, сама направляется,прежде всего, нетехническими факторами, включая социальные и культурные. И, в свою очередь, социальные и культурные изменения неизбежны, если отдельные граждане, организации и даже нации совместно используют возможности информационных технологий. Ключевое слово здесь для меня – совместно. Такая вот спираль прогресса.

…А знаете ли вы, что первый аналог сетевого блога вообще появился за 300 лет до Интернета? Первая многостраничная газета в Америке (4 полосы!)вышла в свет в Бостоне 25 сентября 1690 года. Но на самом деле – вышла в свет она на трех полосах (ибо последняя была пустой, дабы читатели писали на ней свои мнения и передавали друг другу). Но, увы, уже 29 сентября она была закрыта решением губернатора и Совета штата Массачусетс: их видение событий не совпало с редакционным. А о 1-й Поправке к Конституции США, как и об Интернете, куда могла бы перместиться газета, еще никто не знал.

А вспомнил я об этом потому, что один из первых опытов «гражданской журналистики» случился в Шарлотте (Северная Каролина, США) в 1991 году, когда Интернета в медийной среде и в конкретной газете«Шарлотт Обзервер», в частности, по-прежнему еще не было (хотя стандарт WWW был уже утверждён в CERN в мае 1991 года). Ни блогосферы, ни социальных сетей, где буйствуют сегодня граждане, нет, а гражданская журналистика есть. Как так? И правда ли всё то, что писали в переводной книжке про «Шарлоттский проект»: что, мол, в результате граждане во время избирательной кампании «взяли власть в свои руки»?

И мы, группа тренеров и экспертов Института развития прессы-Сибирь, будучи в сентябре 2010 года на стажировке в США благодаря поддержке медиа-программы IREX, решили: едем в Шарлотт и пытаемся разобраться во всем сами. Но для начала решили освежить в памяти ключевые моменты «Шарлоттского проекта»-1991. Рекомендуем и вам это сделать, поскольку выпущенной небольшим тиражом этой книжки сегодня уже почти не найти, а электронные ее версии в Интернете по разным причинам недоступны.

«Шарлоттский проект»-1991: о препонах и переменах

Кратко напомню суть «Шарлоттского проекта». В результате двухлетнего (1991-1993 гг.) сотрудничества Института Пойнтера (The Poynter Institute) с газетой «Шарлотт Обзервер» (Charlotte Observer) и телестанцией WSOC-TV в г. Шарлотт (шт. Северная Каролина) были разработаны принципиально новые подходы к освещению избирательной кампании. Принятая стратегия была достаточно проста:

• основные пункты избирательных программ должны определять не кандидаты, а избиратели;

• кандидаты должны держать ответ по существу этих пунктов;

• привлекать читателей к участию освещения избирательной кампании и к оценке кандидатов, и работы прессы.

О том, каковы были результаты этого проекта для граждан и журналистов вы можете прочитать в книге И.М. Дзялошинского «Журналистика соучастия. Как сделать СМИ полезными людям». Я же хочу предложить вам для осмысления несколько фундаментальных выводов, зафиксированных в этой книге еще в 1993 году, но ставших понятными нам только 16 лет спустя, когда мы получили в свои руки удобные цифровые интернет-технологии, сделавшие взаимодействие граждан и журналистов простым и эффективным. И убедились: новые технологии действительно инициируются актуальными социальными процессами и получают наибольшее развитие именно там, где они совместно используются. Итак, несколько цитат из старой книжки «Шарлоттский проект».

«Известные гуру в области менеджмента, вроде Р. Маккены, назвали было это переходом от мотивации на рынок. Проводя аналогию с автопромышленностью, он определяет стратегию, порождаемую желанием продать, афоризмом: «Мы можем предложить вам автомобиль любого цвета, лишь бы он был черный». При стратегии, направленной на удовлетворение потребителя, в аналогичной ситуации спрашивают: «Какого цвета вы хотите машину?». При подходе, ориентированном на рынок, потребителю предлагают: «Давайте посмотрим вместе, какой цвет больше соответствует вашим нуждам».

«Для того чтобы освещение кампании (избира тельной – ВЮ) направлялось читателями, нужно было изменить внутренние связи в редакции, построенной по принципу удельных княжеств, поставив во главе проекта сильного руководителя, который сможет ломать границы между отделами и координировать их совместную работу. <…>. Но главное – должно было измениться отношение к читателям. Они должны были из клиентов стать партнерами». «<…> хотя они (журналисты – ВЮ) на протяжении всей жизни с энтузиазмом описывают драматические перемены – революции, войны, забастовки, перевороты в культуре, – они с такой же страстью сопротивляются переменам в собственной организации…». Ну вот, вспомнив о ключевых переменах и препонах на пути к ним, теперь можно и в дорогу: в Шарлотт-2009! И, наконец, мы узнаем, что такое американская «гражданская журналистика» сегодня.

Но, пожалуй, всем нам на пути в Шарлотт будет полезна еще одна остановка: в Университете Кентукки, где у нас есть счастливая возможность побеседовать с одним из пионеров гражданской журналистики в США.

Версия-2. Гражданская журналистика –это общение

Наш собеседник – Эд Арноун (Edward Arnone),профессор Университета Майами (штат Огайо), приехавший в соседний штат Кентукки специально для беседы с нами. Постепенно тема нашей беседы формулируется так: «В своем лучшем проявлении журналистика – это общение». Вот несколько его мыслей, без комментариев.

Гражданская журналистика — это не сервисы, а философия

Когда мы говорим о гражданской журналистике, то всегда упоминаем имя Джеймса Кэри (James Carey), автора концепции Public Journalism, профессора журналистики Колумбийского университета.Я был знаком с ним лично. По большому счету, делом всей его жизни было закончить фразу: «Журналистика – это…». Он мог продолжить ее множеством вариантов. Самое простое определение,которое он дал незадолго до смерти, мне нравится больше всего: «В своем лучшем проявлении журналистика – это общение». Это действительно так: независимо от того, как высоко мы думаем о себе как о личности, мы все равно присоединяемся к общению. Вырастаем, присоединяемся к этому общению,а потом умираем. И это общение идет уже без нас.И наша, журналистов, работа по большому счету –присоединиться к этому общению и говорить о проблемах так, как говорят о них граждане.

По моему мнению, когда многие наши коллеги говорят о «журналистике граждан», они обозначают этим эвфемизмом способ заставить людей делать репортажи за себя. Именно это в США чаще всего называют гражданской журналистикой. Пусть это звучит цинично, но таким образом многие масс-медиа пытаются получить дополнительный бесплатный ресурс от людей, которые могут добыть больше информации или найти больше источников.

В нашей стране идет серьезная дискуссия чему стоит, а чему не стоит доверять в журналистике, какая информация надежная, а какая – нет…И не имеет значения, кто это делает: профессионал, который получает за это деньги, или любитель. Критерии, стандарты – верификация информации, множество источников, честная попытка добиться правды – должны быть общие.

Но почему же мы до сих пор, уже 20 лет спустя, недостаточно уверенно используем термин «гражданская журналистика»? Причина нашего неудобства именно в том, что это такая серая зона – словно попытка получить дополнительный бесплатный ресурс от граждан… Лично я предпочитаю вместо «гражданская» или «общественная» журналистика называть это «разговорной моделью журналистики», а еще лучше – трехмерной моделью. И если это так, то мы просто выполняем свою работу. Мы считаем, что это – нормальная традиционная журналистика, а другая сбилась с пути…

На протяжении долгого времени многие из нас,кто был вовлечён в реформу журналистики, позже названную «народной, гражданской», вежливо отказывались давать определение тому, что мы делали. В первую очередь, это был разговор по поводу улучшения нашей журналистской практики и наших привычек, чтобы они более соответствовали нашим целям и этическим принципам. Особенно в той части, которая касается журналистского рассказа о том, что происходит в обществе. И даже позже, когда «движение народной журналистики», как оно было названо, выросло до сотен экспериментов, проведённых редакциями всего земного шара, – никто не смог дать, не дал, не предпринял попытку дать определение этого понятия. Но с самого начала существует насущная причина обсудить, почему мы экспериментируем на этом поле, рассказать о наших мотивах и принципах, которым мы пробуем следовать. Это действительно так, потому что большая часть критики – особенно самая саркастическая её часть – основана на заблуждениях или ошибочных суждениях о том, что мы понимаем под народной журналистикой.

Перечисленные ниже принципы основаны на моем тридцатилетнем опыте работы с авторитетными журналистами в нашей стране и в мире. Именно эти принципы я связываю (и не связываю) с терминами «народная» или «гражданская» журналистика. Мы подразумеваем, что народная журналистика основывается на следующих принципах:

• Думать о людях в первую очередь как о гражданах, прежде чем ты подумаешь о них как о потребителях «продукта».

• Формулировать проблему в общепонятных терминах (не в экспертных, не в институциональных, не в идеологических). Делай все возможное, используй все, что у тебя есть, чтобы узнать, как граждане хотят обсудить эту ситуацию.

• Помнить, что важная и приоритетная задача новостной организации в демократическом обществе – помогать создавать публичное пространство, в буквальном и фигуральном смысле. В этом пространстве сообщество (общество) могло бы улучшить свое понимание важнейших событий и решить, по какому пути ОНО хочет идти.

Это еще один путь, где журналист может помочь общественной жизни развиваться, помимо повышения качества своей репортерской работы.

• Представлять новости, истории с «гражданской» точки зрения. Это значит, что необходимо держать в голове один вопрос, который должен быть задан: «Что мы вместе можем сделать в отношении этого?». Иногда журналисты задают себе читательские вопросы: «Что я могу сделать в отношении этого» или «Как это повлияет на меня?». Это хорошо, но недостаточно. Нам нужно задавать другой вопрос, который по-настоящему разбудит читателей, слушателей и зрителей. Вопрос о коллективных усилиях – малых и крупных ассоциациях, которые формируются или уже существуют – а не только «что правительство должно делать».

Когда мы представляем правительство как «каких-то других людей», как что-то отдельное от большинства из нас, мы неверно истолковываем управление и решение общественных проблем – исключительно как ответственность чиновников в нашем демократическом обществе. Реальность такова, что большей частью прогресс, достигаемый в решении любых социальных проблем, создается за пределами правительства, он создается руками людей и групп, обсуждающих проблемы, совместно решающих, что можно сделать в конкретной ситуации, и действующих на основании решений.

Что мы не считаем народной, гражданской журналистикой:

• Ограждение или ограничение в любом виде новостной организации от выполнения роли «сторожевых псов» и «четвёртой власти». В «народной журналистике» нет ничего, что ограничивает журналистов в том, чтобы быть квалифицированными расследователями, какими они хотят быть. По сути, я бы сказал, что народная журналистика помогает узнать, где именно нужно расследовать.

• Нарушение принципов журналистской этики и стандартов честного, правдивого, всестороннего и аккуратного сообщения фактов.

• Пропаганду и отстаивание чьих-либо взглядов. На самом деле, мы говорим противоположное – создавайте условия для сообщества для принятия взвешенных решений, куда оно хочет идти. И при этом новостная организация, как редакция, не обязана соглашаться с этим направлением.

• Журналистику, проталкивающую политическую повестку дня (кроме как в смысле показа вовлеченности граждан в общественную жизнь). Мы не говорим о заранее написанных ответах, решениях или направлениях действия для сообщества. Мы говорим о том, чтобы помогать гражданам понимать и обсуждать набор основанных на ценностях этого сообщества перспектив в разрешении общественных проблем,задач и сомнений.

• Проведение опросов и фокус-групп, диктующих, как нужно освещать событие.

• Отказ журналистов от ответственности определять значимость и ранжировать новости. Предпочтительнее, если бы это ранжирование делалось на основе активного способа понимания вашего сообщества и социума.

• «Просто лучше слушать» (это серьезное недопонимание и медвежья услуга практикам народной журналистики). Говоря так, они сводят на нет саму идею.

• Большие и дорогие проекты, которые отнимают у сотрудников огромное количество времени и других ресурсов. В реальности, мы говорим о ежедневном подходе к работе, суть которой – предпринять честную ежедневную попытку правдиво описать то, как живут люди. СМИ могут выбрать путь проектов или отказаться освещать события, требующие большой подборки материалов. Но нет разницы в «снаряжении», которое вы выбираете. Отличие - в определенном способе мышления «народного журналиста», который применим к любой истории, большой или маленькой.

Будьте внимательны. Не приравнивайте инструменты, которыми вы пользуетесь, к идее народной журналистики. Эти технологии призваны помочь вам в попытке сделать репортаж об общественных проблемах более гражданским. Но они не являются определяющей основой народной журналистики. Некоторые технологии могут подойти к тому, что вы делаете, некоторые – нет. Нет необходимости трактовать народную журналистику как инфографику, блок вопросов-ответов, досье на персоны или другие журналистские форматы. Инструменты, которые вы используете, не равны тому, что вы строите.

Таким образом, будет ошибочным сводить народную журналистику к чему-либо из этого списка:

• партнерства с участием медиа,

• большие проекты,

• гражданские форумы и встречи,

• гражданские «говорящие головы»,

• вопросы граждан чиновникам и кандидатам на выборные должности,

• блоги, онлайн-форумы и другие формы потокового комментирования.

Повторюсь, мы направляем усилия, чтобы наши журналистские привычки, рефлексы и практики стали более «народными» или «гражданскими», – мы меняем отношение. Это способ мышления, подход к вашей ежедневной работе. Не смешивайте их с функциями, техниками, инструментами, устройствами, которые журналисты могут использовать в достижении этой цели.

Версия-3. Гражданская журналистика – это эксплуатация пользователя

И вот мы, наконец, в Шарлотте. И практически первая история, которую нам рассказывают коллеги, – о супер-разоблачительном расследовании,предпринятом журналистами «Шарлотт Обзервер» в 2007 году. Но мы же приехали знакомиться с опытом гражданской журналистики! Не спешите, успокоили нас американские коллеги. И продолжили рассказ о том, как два года назад они заподозрили региональное представительство одной из крупнейших благотворительных организаций США «United Way» в мошенничестве и затеяли расследование. Факты подтвердились. Редакция опубликовала несколько материалов, виновники были наказаны. Но случилось непредвиденное: население Северной Каролины перестало доверять ВСЕМ благотворительным организациям штата. Люди, увидев, что их деньги были использованы кем-то для личного обогащения, перестали вообще делать пожертвования в какие-либо благотворительные фонды. «Но ведь потребность людей в благотворительности никуда не исчезла, – говорит главный редактор газеты Рик Теймз, – все еще есть люди, у которых нет дома, нет еды, так что уже в ходе расследования мы понимали, что на нас лежит ответственность найти решения и этой проблемы».

И газета решила взять на себя обязанность по реабилитации благотворительных фондов и общественных организаций вообще. Но как? Не агитки же писать о фондах! И было решено создать на сайте «Шарлотт Обзервер» базу данных, где можно было бы выбрать по ключевому слову ту организацию, которой вы хотите помочь. Например, у вас есть компьютер, вы хотите его кому-то отдать. Вы набираете слово «компьютер», и у вас появляется список тех организаций, которым компьютер необходим. Люди теперь по своему усмотрению могут напрямую помочь той или иной общественной организации, и не только деньгами. Так родился новый проект – «Шарлотт: миссия выполнима». Редакция газеты стала главным посредником между людьми и благотворительными организациями в регионе.

Вы никогда не замечали, что, когда начинаешь много думать о какой-то серьезной проблеме, партнеры приходят совсем с неожиданной стороны? Вот и у «Шарлотт Обзервер» получилось так же. Они много лет работали с инновационной компанией под названием “Everyday Eddissons” (Эдиссон каждый день),которая производит программу “Everyday Eddissons” для канала PBS Television. Смысл этой программы –создание своего рода «трастового фонда для мозгов». Из этого фонда они выбирают какие-то идеи,предложенные людьми, затем продвигают их на рынке и подбирают идеи для компаний, которые в таких свежих идеях нуждаются. Это компания ИДЕЙ для бизнеса. И вот тут-то, начав обсуждать миссию посредника между гражданами и благотворителями, газета и “Everyday Eddissons” словно впервые увидели друг друга: «Эврика!». Газетчики предложили «эдиссонам» попробовать использовать их программное обеспечение для фильтрации идей в своем проекте и совместно поискать решения гражданских проблем.«Они до этого момента занимались такой работой только за деньги, но их исполнительный директор, будучи человеком с гражданской позицией, заинтересовался возможностью применения системы к решению проблем общества. До этого он особо об этом не задумывался. Когда же услышал о нашем проекте, сказал: «Возможно, действительно есть способ применить то, что я делаю, к решению общественных проблем, ведь этот инструмент призывает людей объединиться для решения проблем. Нам это помогло сэкономить много денег и времени, в итоге мы получили 350 идей, совершенно разных: от совершенно смехотворных до идеи изменения налогового кодекса США», – говорит заместитель главного редактора Шерил Карпентер.

Если вы до сих пор ничего не слышали о краудсорсинге (привлечении непрофессионалов, в основном через Интернет, к исследованию и решению проблем той или иной компании), то теперь знаете: совместный мультимедийный проект «Шарлотт Обзервер», телекомпании PBS и компании “Everyday Eddissons” – это чистой воды краудсорсинг. Или, что почти одно и то же, эксплуатация пользователя. Ну, хорошо, не буквальная эксплуатация, ведь все делается добровольно, во имя ИДЕИ. Но все равно: никакая это не гражданская журналистика, да и не журналистика вообще. Но от этого социальная значимость проекта ничуть не уменьшилась, не правда ли?

 «Что роднит проект «Шарлотт: миссия выполнима» и «Шарлоттский проект» начала 90-х годов? – спрашивает Рик Теймз и сам же отвечает: – Оба проекта пытались вовлечь граждан в обсуждение важных для них проблем и заставить их активно участвовать в процессе поиска решений».

А технологии или инструменты, как говорил накануне нашего отъезда в Шарлотт Эд Арноун, –действительно оказались разные: в начале 90-х это были, в основном, блокноты и диктофоны, сегодня – Интернет и компьютерные программы.

Продолжение читайте в следующем номере

журнала «МУниципалитет»

• 
• 
• 
• 
• 
• 
•